Повезло

Этот текст я написал два года назад, на 40-летие. Мне тогда на каждом углу рассказали, что праздновать такую дату нельзя и привели миллион причин. Поэтому не справить было бы неправильно:). Написал за два часа, пока летел в самолете «Симферополь-Петербург». За столом  прочитал самым близким людям, значимо было для самого себя. Недавно нашел текст, понял, что по сути ничего не изменилось. Кое-что по мелочи подправил. Подумал, что можно положить и в общий доступ. Пусть лежит…

---

Просто мне в жизни очень часто и много везло. Всегда везло.

В первый раз мне повезло в апреле или мае 1944 года, когда бабушка, возвращаясь из Коканда, обманула конвой и провезла моего 5-летнего папу в чемодане — вернуться из эвакуации разрешалось только с одним ребенком, а у нее было двое.

Затем повезло в 75-м родиться в Ленинграде — за три с половиной года я видел десятки и сотни не самых дурных людей, которые родились там, где еще можно как-то жить, но совсем неправильно появляться на свет и проводить детство. В моем роду было много приличных людей, о некоторых из них я что-то знаю, они были сложные и жуть какие противоречивые. Но я надеюсь, что от них у меня есть чуть-чуть еврейской светлоголовости и упрямства в действиях, и эстонской созерцательности и неспешности. У Лотмана была мысль, что интеллигент отличается от аристократа тем, что первый поступает исходя из своей чести и совести, а второй не может поступить плохо, потому что за ним стоит род и порода. Я часто мыслю себя в логике второй.

«Артек» как образовательный лагерь

(стенограмма выступления на Всероссийском форуме 

«Детский лагерь — новое образовательное пространство»,
написано для информационно-методического журнала
«Артек — СоБытие», № 1(15), 2017 год)

Употребление любого неточно определенного термина в любой области человеческой деятельности всегда приводит к недостаточной прозрачности, зыбкости ориентиров, сложностям путей развития. Особенно когда этот термин — ключевой для отрасли. Сегодня я бы сказал, что целая отрасль детских лагерей живет без точных и определенных формулировок, которые определяют ее статус и целеполагание. И потому переживает далеко не лучшие времена. В данном случае я говорю не про «Артек», который сегодня является приоритетным федеральным проектом, а про другие лагеря. Их общее количество — около 42 тыс. (по данным 2015 года), большинство из них пришкольные, стационарных — около 3 тыс. Но юридически их статус не прояснен. Например, проблематика лагерей рассматривается на Комитете Государственной Думы по делам материнства и детства, притом что законодательно детские лагеря относятся к учреждениям дополнительного образования. Дети зачисляются на обучение (!!!) в лагерь на общеразвивающие программы дополнительного образования, но при этом финансирование в рамках госзадания распространяется на оказание услуг и общего, и дополнительного образования. Нет законодательно оформленных требований к условиям безопасности, лицензирования деятельности лагерей, нет принятых профстандартов в отношении работников этой сферы. Да и сама формулировка «организация отдыха и оздоровления детей» довольно неконкретна. Что такое «отдых», сколько он должен длиться, по каким нормативам? Что такое «оздоровление», каковы его характеристики, кроме разработанных в советские времена «роста и привеса»?

В этом смысле сама формулировка темы «Артек — образовательный лагерь» для нас два года понятна, и мы ее формулируем именно так, потому что в сентябре 2014 года мы опубликовали документ, в котором была важная мысль: вектор развития «Артека» — самого большого в России и одного из крупнейших лагерей в мире — это вектор образовательного лагеря. И профессиональному сообществу, и людям вовне (родителям, власти) нужно объяснять, что этот термин значит, потому что его пытаются переводить «в лоб»: в образовательном лагере детей посадят за парты и сделают подобие школы.

Важно понять, чем характеризуется детский лагерь как образовательный институт, какими он определяется формулировками и чем он отличается от сфер других?