Этот текст я написал два года назад, на 40-летие. Мне тогда на каждом углу рассказали, что праздновать такую дату нельзя и привели миллион причин. Поэтому не справить было бы неправильно:). Написал за два часа, пока летел в самолете «Симферополь-Петербург». За столом прочитал самым близким людям, значимо было для самого себя. Недавно нашел текст, понял, что по сути ничего не изменилось. Кое-что по мелочи подправил. Подумал, что можно положить и в общий доступ. Пусть лежит…
Просто мне в жизни очень часто и много везло. Всегда везло.
В первый раз мне повезло в апреле или мае 1944 года, когда бабушка, возвращаясь из Коканда, обманула конвой и провезла моего 5-летнего папу в чемодане — вернуться из эвакуации разрешалось только с одним ребенком, а у нее было двое.
Затем повезло в 75-м родиться в Ленинграде — за три с половиной года я видел десятки и сотни не самых дурных людей, которые родились там, где еще можно как-то жить, но совсем неправильно появляться на свет и проводить детство. В моем роду было много приличных людей, о некоторых из них я что-то знаю, они были сложные и жуть какие противоречивые. Но я надеюсь, что от них у меня есть чуть-чуть еврейской светлоголовости и упрямства в действиях, и эстонской созерцательности и неспешности. У Лотмана была мысль, что интеллигент отличается от аристократа тем, что первый поступает исходя из своей чести и совести, а второй не может поступить плохо, потому что за ним стоит род и порода. Я часто мыслю себя в логике второй.
Просто мне в жизни очень часто и много везло. Всегда везло.
В первый раз мне повезло в апреле или мае 1944 года, когда бабушка, возвращаясь из Коканда, обманула конвой и провезла моего 5-летнего папу в чемодане — вернуться из эвакуации разрешалось только с одним ребенком, а у нее было двое.
Затем повезло в 75-м родиться в Ленинграде — за три с половиной года я видел десятки и сотни не самых дурных людей, которые родились там, где еще можно как-то жить, но совсем неправильно появляться на свет и проводить детство. В моем роду было много приличных людей, о некоторых из них я что-то знаю, они были сложные и жуть какие противоречивые. Но я надеюсь, что от них у меня есть чуть-чуть еврейской светлоголовости и упрямства в действиях, и эстонской созерцательности и неспешности. У Лотмана была мысль, что интеллигент отличается от аристократа тем, что первый поступает исходя из своей чести и совести, а второй не может поступить плохо, потому что за ним стоит род и порода. Я часто мыслю себя в логике второй.